Тони Вуд интересный. Смотрит на Россию исторически. Как на каких-нибудь финикийцев. И меланхолично разоблачает "мифы". Вот главные из них: - "Путинизм" означает отказ от ельцинского стремления к демократическим свободам и правам; - Путин и небольшая клика вокруг него построили "клептократическое мафиозное государство"; - Значительное количество проблем решается возвратом к советским практикам; - Слабость оппозиционного предложения связана с российским патернализмом ("плохой народ") и ограничительными практиками начальства: "апатия снизу плюс давление сверху" - Путин построил государство-агрессор, ставящую перед собой цель через возвращение к конфронтационным практиками Холодной войны уничтожить западные демократии и Запад как таковой Мифы эти по мнению Вуда происходят из безграмотности, когда экспертами по России объявляют себя люди, не знающие русского языка и никогда не бывавшие в Росии, зато идеологически заряженные. Тони Вуд все видит по-другому: разницы между ельцинским курсом и курсом путинского времени существенно меньше, чем кажется. "Главным приоритетом системы является защита капитализма в России". Сам капитализм в целом и позиции бенефициаров-капиталистов в частности были и остаются следствием государственных политик и решений. То есть государство что в 1998ом, что в 2018 делает одно и тоже - продуцирует капитализм и неравенство. Устойчивой систему делало уникальное сочетание несломаных, но постепенно сходящих на нет советских практик, компенсировавших постоветскому человеку тяготы и лишения государственного капиталистического строительства. То есть возникла уникальная история "одна страна - две системы", в которой "постсоветские люди" сосуществовали с "людьми новыми". Буквально, как в "Домашнем аресте": "Пойми, каждый должен заниматься своим делом: кто то учить студентов, а кто то - строить торговые центры". Когда же из-за истончения неизбежного и необратимого всего советского, мир "учащих студентов" столкнется нос в нос с миром строителей торговых центров - "власти столкнутся с беспрецедентным и неожиданным уровнем протеста". Написано это дело до пенсионной реформы. Властные и экономические иерархии имеют прежде всего советское происхождение. И в этом разница между условным "залоговым олигархом" и условным же "патриотическим силовиком" мало существенна для анализа. Но "истончение советского" относится не только к социальным практикам, но и к самим представителям элит. А слабость оппозиции связана не с авторитаризмом сверху и апатией снизу - но с теми же "двумя мирами" существующими и в мире оппозиции. Одни - "новые люди" - руководствуются "ценностными историями" про представительство и свободы, другие - "постсоветские" - требуют продления социального контракта и защиты социальных прав. Именно несвязанность этих двух повесток, а вовсе не какое то невиданное авторитарное насилие, позволяет власти эффективно маневрировать между населенческими стратами в той или иной степени нелояльными, формируя каждый раз "новое большинство". На самом деле, "мифическая картина" с демонической Россией, активно и эффективно работающая над демонтажом трепещущего Запада - существенно более комплиментарна для страны, чем описываемая Вудом страна постоянно маневрирующей элитой, ведущей себя абсолютно оппортунистически и проживающей ресурсы прошлого в попытках зафиксировать долю полученной от государства ресурсов для своих наследников. Оптика Вуда очевидно не находит понимания ни у наших пропагандистов ресентимента, ни у либеральных оппозиционероа, ни среди западных бюрократов, выделяющих все новые и новые бюджеты для борьбы с "российской угрозой". Тем и интересно. По настоящему альтернативный взгляд.